Выбрать репетитора для своего ребенка всегда бывает непросто. Либо он кажется вам очень квалифицированным, но дорогим. Либо денег берет немного, но вас смущает, что он еще студент и учится сам — разнообразных сомнений может быть масса. Как лучше всего подобрать именно того репетитора, который подойдет под ваши запросы и возможности, рассказывает сооснователь образовательной компании «Древо разума» Илья Воробьев.

   Репетиторство стало одной из самых востребованных и растущих профессий в современной России. Когда мы видим ребенка, который окончил школу, ни разу не прибегнув к помощи репетитора, мы удивляемся намного больше, чем когда видим, как репетиторы появляются в жизни учеников уже в начальной школе и становятся практически членами семьи. И несмотря на все, поиски нужного педагога — это почти всегда аврал, стресс и сомнения. Татьяна Волошко выделила главные ошибки при поиске и выборе репетитора.

Почему советское образование нельзя считать «лучшим в мире»

Министр образования и науки Ольга Васильева считает, что российским школам необходимо вернуться к лучшим традициям советского обучения — «лучшего в мире». По ее словам, образование многое потеряло за последние годы, отказавшись от консервативной линии поведения. На ее призыв откликнулись учителя из Екатеринбурга. Там разработали проект, согласно которому в школы необходимо вернуть классическую советскую методику преподавания, а также «проверенные годами» советские учебники. О том, насколько хорошо учили школьников во времена СССР и стоит ли нам сегодня равняться на советскую школу, рассказал сотрудник отдела редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ, историк российского образования, руководитель гуманитарной магистратуры Университета Дмитрия Пожарского Алексей Любжин.

Десять лет назад были подписаны изменения в законодательство, вводящие ЕГЭ в качестве итоговой формы контроля знаний. До 9 февраля 2007 года экзамен имел экспериментальный статус и проводился только в некоторых регионах России. Преподаватели рассказали о том, что изменилось в самом ЕГЭ, как он повлиял на уровень подготовки детей и оправдала ли себя такая форма контроля знаний.

Вам никогда не казалось, что корень всех наших бед, неудач и застоев — это неумение взять на себя ответственность и крайняя степень инфантилизма? И школа этим страдает побольше других.

Мы порой изумляемся, что наши дети не знают, казалось бы, элементарных для нас вещей. Какое отчество у Ленина, кто такой Джон Леннон и чем Нобель отличается от Гегеля? Многие родители стремятся вырастить ребёнка эрудированным, но не каждый знает, как этому поспособствовать. Ксения Букша предлагает пять простых принципов, которым нужно следовать, чтобы помочь детям разобраться, что именно им надо знать. А также научить их «брать» эти знания самостоятельно.
В последнее время есть такой жанр: преподаватель-гуманитарий задаёт детям несколько каверзных вопросов не по программе. Кто такой Виктор Цой? Коллонтай, Мандельштам, Цискаридзе — кто из них женщина? Кто такая амбразура и почему талант можно зарыть в землю? Результаты обычно ужасают: дети не знают ничего.

В конце прошлого года один из пользователей портала The Question опубликовал интересный и провокационный вопрос «Кем сейчас работает главный двоечник вашего класса в школе?» Посыпавшиеся ответы в очередной раз развенчали крепость взаимосвязи оценочной системы с будущим учащихся. Женя Шабынина ознакомилась с тезисами психолога Бенджамина Харди и попыталась ответить, почему же троечники порой гораздо успешнее отличников.
На сайте журнала Observer психолог Бенджамин Харди опубликовал статью о том, почему троечникам живется после окончания учебы лучше, чем отличникам и хорошистам. Согласно ей, в конце XVIII века система среднего образования была устроена таким образом, чтобы воспитывать учеников в традициях беспрекословного послушания. Связано это с тем, что на фоне развития индустриального века большие корпорации нуждались в безропотных фабричных рабочих, которые не станут лишний раз задаваться вопросами по поводу чего бы то ни было.
Это и повлекло за собой создание единой стандартизированной системы образования и проверки знаний в виде тестов и экзаменов. Академическая система превратилась в фабрику стандартизации студентов, «изготовленных» в соответствии с желаемым шаблоном. Если студент не выдерживает экзамен, у него есть возможность пройти по этому пути еще раз и только через год.

Image copyrightGettyImage captionДети, если их не ограничивать, не боятся пробовать и делать ошибки
Осенью в Лондоне прошел ряд школьных выставок, на которых ведущие деятели образования обсуждали, выполняет ли оно свои задачи в сегодняшнем мире. Одним из главных был вопрос о том, как научить школьников делать ошибки.
Дети, которые пойдут в школу в 2016 году, выйдут на пенсию в 2075-м. Новые технологии развиваются так бурно, что сегодня нам трудно представить, каким мир станет через пять лет, не говоря уже о 2075-м! При этом мы сегодня должны дать детям образование, которое пригодится им в том самом непредсказуемом будущем.
Все выступавшие на школьных выставках сошлись на том, что большинство параметров нам неизвестны, и единственное чем можно руководствоваться безошибочно – это понимание, что дети обладают невероятными творческими способностями.
Творчество так же важно, как умение читать и писать: все инновации, все то, за что присуждаются Нобелевские премии, появляется в результате творческого процесса. Между тем сегодняшнее образование построено так, что вместо развития творческого потенциала наших детей оно часто подавляет его.

По всему миру регулярно открываются экспериментальные школы, в которых отменяются то оценки, то кабинеты, то дисциплины. В Финляндии, известной образовательными новациями, в 2015 году проходит очередная реформа: школьники будут изучать не отдельные предметы, а темы. На этом фоне российская система отличается консерватизмом — даже лучшие школы славятся, скорее, увлеченными и талантливыми учителями, а не новыми подходами к учебному процессу. По просьбе «Медузы» журналист Сергей Немалевич изучил эксперименты иностранных школ, а также встретился с заведующей кафедрой информационных технологий МПГУ Еленой Булин-Соколовой, чтобы узнать, почему российское образование на бумаге выглядит неожиданно прогрессивно, а в действительности за последние полвека никак не изменилось.